На скалах Валаама (стр.60)

Опубликовано: 27/09/2013 Читателей: 2813

– Сподобился… с грехами развязался, с схимонахами распростился и – домой. Слава те, Господи! Теперича жена начнет упрекать… Мне бы дня три назад надо быть дома-то, а меня старец попридержал, покаянье на три дня отсрочил. Што я жене-то скажу?.. Оно положим, я ей с дороги послал рупь серебряный в бисерном кошельке с приятелем, да крестов с картинками на рупь, да просвиру за полтинник везу, а все урекание будет. Лихая у меня жена…

      К пароходу подошел монах. Он смотрит на меня и протягивает что то завернутое в бумагу.
– От монастыря вам… – говорит он. – Обители благословение на путь…

      В бумаге оказалась краюха монастырского хлеба фунтов в пять.
– Это означает, что вас с хлебом солью провожают… – пояснил Петр Егорович.
– Монахи – они хлебосолы. То-ись, я вам доложу, монахи здесь на Валааме – замечательность… По многим местам я бывал, ну а чище валаамского монаха не видал… Антрекот!!

      Второй свисток…

      Матросы закрыли борт Мальчики – монашонки завонок выпевают: „Преобразился еси“, рыжий и черный подтягивают басами.

      Третий свисток…

      Пароход отходит от пристани. Я вижу, как жадно о. Николай смотрит на нас как махают платками богомольцы.

      На скале, за решеткой, монахи прощальным взором провожают нас. Длинный водяной хвост ползет за нами по проливу, и пробужденные волны ударяют скалистые берега. Величественный собор красиво вырисовывается на высоте.
– Прощай, Валаам! – до будущего года! Сказал Петр Егорыч и перекрестился в раскачку.
– Вы каждый год ездите?
– Обязательно… Нагрешишь за год, а тут и покаешься. Нам без покаяния не возможно-с…

      Мы плывем мимо скита Никольского. На пустынном берегу ни души. Одинокий гранитный крест стоит у воды, а около него зонтом изогнулась сосна над проливом. У пристани колыхается на волнах лодочка. Влево, на скалах, лес с своим таинственным мраком, тихим звоном вершин. За его зеленой стеной – скит Всех Святых, объятый тишиной могилы.

      Пролив остался за нами. Я вижу весь архипелаг валаамский, выставивший в море острые зубья своих утесов. Деревянная церковка прилепилась на высокой скале за соснами. Это скит Александра Свирского.

      Собор Валаама заснул на утесах, усыпленный солнцем. Голубые купола его потонули в голубом небе. Белые стены ярко блестят на зеленой кайме разбросанных по высотам лесов. Высокая белая колокольня горящей свечей ушла высоко в небо, блистая золотом сверкающего креста.

      Море плещется в борт парохода. Впереди уже начинают чернеть финнские шхеры.
– Пивца бы теперь! – говорит Петр Егорыч. – Оно, отговемшись, оченно даже пользительно… Рыбу грех – пост, а пивца ничего… Выпьемте для компании!..

      Подали на палубу бутылку пива, и мы чокнулись.
– А хар-роший народ эти монахи валаамские… – говорит Петр Егорыч, услаждаясь пивцом. – Ни у них ссоры, ни у них драки… Святые люди!.. Водки не пьют, табаку не курят… А у нас!.. Господи Твоя воля! – и он залпом выпил стакан. – Я каждый день по дюжине этого добра выдуваю… Такой уж карахтер у меня… Жена это костит – костит, можжит над ухом… плюнешь и почнешь крутить… Сынишка у меня есть – шельма, одно слово… Весь в меня уродился, мерзавец. Матери, подлец, вот на-эстолько уважить не может… Ну, я его и смиряю… Баловаться тоже вот начинает… Жаловался я схимонаху одному. – „Привози, – говорит, – мы его внедрим во спасение“. – И привезу… ежели что… Монахи они молодцы… Девки ему не покажут… Все вот женить хочу, а то спутается в Питере… А вы что же, водоспад смотреть не поедете?
– Да, думаю. А там, через Выборг в Петербург и домой.
– Да… вот про Выборг мне один приятель сказывал… Правда ли, нет ли – не знаю. А божился… Будто в банях там бабы моют… хе-хе! Да!!! без скисения… и быдто у кажной заместо креста на шее по кинжалу прицеплено… И как ты, теперича, ежели что такое, то она тебя тинжалом этим в сердце пырнуть может… И это ей дозволено… И ведь глазом не моргнет, подлая… Антиресно!!! А не пойтить ли газету почитать… – важно сказал Петр Егорыч и спустился в буфет.

      Валаам пропал за туманной линией горизонта… Иногда мне казалось, что высокий собор на скалах точно вдруг прорезывал сгустившийся воздух и вставал предо мной во всей красоте своей… Но это только казалось. Волшебное царство Валаамское пропало в приозерном тумане.

      Но еще по временам оно встает в моей душе. По вечерам, когда я задумчиво сижу в своей комнате, окутав себя облаком табачного дыма, на меня вдруг пахнет свежестью и мраком угрюмого леса, увижу я часовню в чаще, крест на пустынной дороге, и скитский колокол грустно зазвучит в моих ушах, и слышу я, как нежно плещутся волны на скалистых уступах.

КОНЕЦ

Автор:

Представьтесь, пожалуйста:
* Размер сообщения ограничен (400 зн.)
Код защиты: =>