На скалах Валаама (стр.27)

Опубликовано: 27/09/2013 Читателей: 1908


      Упражняйся, брат Ляксандра, упражняйся… И знаешь, что ничего трубе не сделается, а нельзя, указа нет…
– „Указа нет“… „благословения нет“ – вот она прочная стена валаамская.
– Ныне еще ничего – послабление бывает, потому о. Гавриил очень доброй души человек… А вот при Дамаскине-то, бывало, прута сломить не моги, камня поднять не смей… Богомольцев и на колокольню, и в скиты не допущали. Монах к решетке у кладбища подойти не мог, на озеро поглядеть.

      Я подивился и в душе поблагодарил о. Гавриила. С верхнего этажа колокольни, с высоты 30 сажен, я видел весь архипелаг валаамский… Ладога обступила острова, Ладога врезалась в них голубыми проливами, точно совсем поглотить хочет этот чудный уголок лесов и тихих гор, среди которых отшельники и молчальники живописно настроили среброглавые и златоглавые церкви… Как высоко стою я над живописной землей, точно в небо уношусь к солнцу жгучему, к перистым тучкам, вместе с быстрокрылыми ласточками плаваю над темными лесами, вольной птицей ношусь над синей водой, сливаюсь с воздухом голубого пространства… Внизу все черно и пестро… внизу даже легкая дымка тумана, а там, в голубой дали – необъятность, безграничность, а вверху небо тоже необъятное, безграничное, глубокое, далекое, нежно-прозрачное… Унестись бы туда на крыльях дымки туманной, ринуться в бездонную сферу голубых струй, поноситься над черной землей, что так спокойно раскинулась под голубым пологом, защищенная от страшной необъятности…

      Спрятаться бы за холодную снежную тучку и на ней, пожалуй, занестись куда-нибудь, забыть обо всем…
– Хорошо здесь!
– Чего же лучше… – стой и зри, коль славна вселенная, да о душе-то помни… Помни, что рай-то куды лучше, да не давай врагу человеческому души-то, а готовь ее, пекись об ей… Сказано: не прилепися к сокровищнице… Ну. посмотрел – и довольно, а о душе-то не забывай… – заговорил позади меня о. Федул гробовым голосом, и на меня пахнуло точно мраком могилы.
– Во-он… – показал мне о. Федул костлявым пальцем на раскинувшиеся за проливом леса, – скит Всех Святых… там у нас схимонахи есть… Вон Предтеченский… тоже схимонашек живет… А вон – чуть виден – Коневский… тоже схимонах обретается – о. Сысой, прозорливец глубокомысленный… А вон Ляксандра Свирского… Вот наша пустыня – вся тут. Леса темные, кресты гранитные, церковки среброглавыя, крестами увенчанные… Святые места… Тишина у нас, покой праведный душам. А кой человек с воли, – дух то в нем ходит непокойный, – и нет ему у нас мира. Тихие обители не принимают его мятущегося духа… Своеволие в нем… Так-то вот…
– Какой же вы философ, о. Федул! – засмеялся я.

      О. Федул покосился. Незнакомое слово задело его.
– Вот вы ишь что сказали!.. По вашему оно может и оскорбительно, а мне што… – чиста душа моя… Сумления не имею, суемудрия не приемлю… А почему вы такое слово непонятное сказали? почему? Потому что дух в вас мятется… И слабости много в вас, мирянах-то. Ишь высь-то какая! Вам, чай, глядеть страшно, а у нас монашек один кумпола красил да молитвы нараспев вычитывал… А старичок лет под шестьдесят. Примостился и вымазал кумполок… Ветром его, точно в озере, раскачивало о крышу-то, а ему и горюшка мало… А почему?
– Почему?
– Благословение… воли отсечение… – Лезь, о. Анфим! – говорит игумен, – он и лезет, и молитвы нараспев… А тридцать три сажени.

      Я вспомнил, что г. Немирович-Данченко, бывший на Валааме лет восемнадцать назад, говорил об о. Анфиме.
– Можно о. Анфима повидать? – спросил я о. Федула.

      О. Федул головой покачал.
– Нет… Теперь о. Анфим горняя познал!
– От старости?
– Нет…. Видно уж ему так от Господа начертано было, чтобы на послушании дни свои покончить… С крыши сорвался…
– Да неужели?
– Да. С 8 сажен махнул. Красил он в скиту Иоанна Предтечи кумполок, на дощенке стоял. Молитвы, как и всегда, пел. Схимонах Василиск в том скиту жил… Теперь он второй год молчит, а тогда еще говорил… Вот и идет схимонах-то Василиск мимо церкви… Идет это схимонах Василиск мимо церкви, остановился да и говорит проникновенно таково: – О. Анфим! а, о. Анфим!.. Поправил бы ты дощонку-то… Мотри, как бы грехом не сдвинулась!.. – Ну, а о. Анфим привык по высям лазать, ему и нипочем 8 сажен… только головой качнул – дажно мол. Только этто схимонах Василиск отошел, он и уши вниз, и покончился… Бедро раздробил и головой стресся… Ночью привезли в монастырь… – стонал да охал, а к утру преставился… Второй год, как помер… Ну, он прямо в рай, потому на послушании живот положил. А вот один рабочий у нас в соборе с кумпола ухнул, так прямо по беззаконию… в зад…
– Как по беззаконию?
– Да так. Что они, рабочие, делают?.. Скоромятину жрут, всяким словом нехорошим ругаются на Божьем-то деле. Не как мы – со страхом и молитвой… Ну и ухнул прямо сверху да на кирпичи. Вон народ из церкви пошел – в трапезу пора.

      Мы стали спускаться с колокольни.

Автор:

Представьтесь, пожалуйста:
* Размер сообщения ограничен (400 зн.)
Код защиты: =>