Из путевых заметок по Петрозаводскому и Повенецкому уездам (стр.2)

Опубликовано: 24/09/2013 Читателей: 1431


      Вглядываясь в эти останки былого, вслушиваясь в говор жителей, понимаешь, что тут был особенный мир с своеобразною жизнью и особенным языком. Не только в Данилове, но и в окрестных селениях комнаты до сих пор зовутся «кельями»; название «часовни» преобладает над названием церкви; семейства и семейный быт только с виду: жен нет, а есть «подруги», мужчины и женщины почти все с отечеством или прозвищем «Богдановых», то есть незаконнорожденные. Старые крестьяне называют себя «людьми по вере» или «христианами», православных или своих единоверцев, над которыми совершено «понурение» (св. крещение) — «мирскими». Они осеняют себя большим двухперстным знамением перед старописанными иконами у себя на дому, живут одиноко или с подругами, избранными с обоюдного согласия и с благословения родителей, пьют и едят в особых чашках и особыми ложками. В их внешнем виде, в выражении лиц есть что-то особенное, стародавнее, чинное. В деревне дома расположены не по крестьянски. Войдите в дом: он разделен перегородками на небольшие каморки – кельи. В каждой келье множество образов старинного письма и меднолитных икон и створов; под образами старопечатные и старописьменные книги, на стенах изображения мифических птиц, лестовки и подручники, на лавке кадильница, в келье спертый запах деревянного масла и ладана. Вон в той избе за печкой каморка, теснее других; в ней тоже висит медная икона, повешен особый рукомойник; в ней живет ветхий старичек, у которого на лбу и на маковке выстрижены волосы. Можете быть уверены, что старик этот осудил себя на совершенно одинокое житье, не сообщается в еде и пище даже с своими домочадцами и не позволяет им даже молиться на свою икону. Прислушайтесь к разговору двух или трех маститых представителей раскола: у них идет речь о том, над чем были поставлены две первобытные души Левиафан и Енох, над водою или над сушею? Один доказывает, что чай пить можно, потому что запрета на него в писании не положено ; другой оправдывает старушку из околотка, которая согласилась «на глухую исповедь», чтобы, в случае смерти, отвлечь неприятности от родных, но обвиняет другую, которая «тесноты ради» исповедалась вполне; третий охуждает денежную веру Аристовцев, по толкованию которых, человеку подобает отпеть себя за живо: тогда душа улетает на небо, а на земле остается одно тело, которому предоставляется полная свобода грешить.

      Но все это только следы былого воспоминания; даже догматов и обрядов упорно держатся только старые люди. Их осталось в Даниловском погосте 15 м. и 65 ж., в Лексинском 10 м. и 65 ж., в Тихвиноборскомь 14 м. и 23 женщ. Может быть в целом Повенецком округе наберется человек 400 м. и до 500 женщин, явно следующих расколу; и, если присоединить сюда тайных приверженцев Даниловской и Филипповской секты, то число их не превысит 800 д. м. п. и 1,500 женск. на 23,000 слишком душ православного населения. И это в Повенецком уезде, в былом центре беспоповщины.

      В самом Даниловском селении Даниловцев 4 м. и 41 женщина: последние от 50 до 100 лет от роду, и иные достигли крайнего предела человеческой жизни. Они призреваются в богадельне и содержатся на счет крох, оставшихся от прежнего богатства Данилова. Мущины тоже все преклонного возраста.

      От Данилова к Лексе проезд на половину водою, на половину сухим путем. Десять верст надо плыть по реке Выгу в лодке, которую тянет лошадь по бечевнику; в одном месте, по милости порогов, нужно выходить на берег и идти с полверсты пешком. На этом пространстве стоит, в развалинах, принадлежавший некогда Даниловским сектантам огромный мукомольный завод. От Сергиевского небольшого выселка, когда-то скита, расположенного при впадении речки Лексы в Выг, приходится ехать 12 верст, в тряской тележке, по каменистой дороге, которая извивается по берегу Лексы. Местность печально пустынна, но на полях видны и теперь следы прежней тщательной обработки.

      Лексинское селение расположено посреди лесов; оно очень живописно. Здания бывшего общежительства сохранились гораздо лучше чем в Данилове и дают понятие, чем мог быть последний лет двенадцать тому назад. Лекса также разделена на две половины, мужскую и женскую, в полуверсте от которых находятся избы Псковских поселенцев. На мужской половине заметны: большая сборная часовня, столовая, гостиная, на женской другая соборная часовня, колокольня, малая богадельня, большая богадельня, псалтырня, дом Галашевских. Мы поместились в последнем здании и долго ходили, разглядывая комнаты. Как все раскольничьи постройки, оно со множеством входов и выходов, построено из весьма прочного материала и содержится в чистоте. Комнаты высокия, окна светлые, вообще дом такой, каких и в Петрозаводске не много. Одно отделение, совершенно пустое, замечательно по расписным дверям своим: на них довольно хорошо изображены разные апокалипсические и символические изображения: тут есть и птицы с человеческою головой и «Европия» в виде величавой женщины; под изображениями объяснительные надписи.

(на иллюстрации фото С.М. Прокудина-Горского "Олонецкая губерния. Завод для вяления рыбы")

Автор:

Представьтесь, пожалуйста:
* Размер сообщения ограничен (400 зн.)
Код защиты: =>