К вулканам нужно проложить тропу (стр.7)

Опубликовано: 24/09/2013 Читателей: 1276



      К подъему на Ключевской вулкан мы готовились с особой тщательностью: проверяли веревки, подтачивали стершиеся трикони на ботинках и зубья «кошек», аккуратно укладывали рюкзаки. Учитывали каждый десяток граммов веса. На сложных участках в условиях сильно разреженной атмосферы тяжелый рюкзак мог сильно затруднить движение.

      Путь от домика к склонам сопки проходил сначала вдоль берегов высокогорного озера Жуковского. Его бессточная чаша в жаркие летние дни наполняется мутной водой. Но только небо закроется на несколько дней тучами, озеро быстро мелеет. Очевидно, вода, просачиваясь сквозь рыхлые вулканические породы, выходит ключами ниже, в предгорьях.

      В озеро впадает небольшая бурная речка. Группа продвигалась по ее узкому каньону. Неожиданно он замкнулся отвесной тридцатиметровой стеной. Сверху гремящим водопадом срывался поток. Пришлось всерьез заняться скалолазанием.

      Через несколько часов отряд подошел к перевалу между Ключевской и Средней сопками. С него спускался ледник Темный.

      Перегиб склона здесь был слишком крут, и огромные глыбы черного льда отрывались от тела ледника, образуя хаотические нагромождения — ледопад. Продвигаясь к Ключевской сопке, мы преодолели его с большим трудом, идя в связках. Приходилось, балансируя, пробегать по острым гребешкам, справа и слева от которых зияли темные провалы, осторожно перебираться через трещины по снежным мостикам.

      Штурмовой лагерь был разбит на высоте двух тысяч восьмисот метров на небольшой ледяной площадке.

      Прежде чем залезть в спальные мешки, мы натянули на себя запасные свитеры и шерстяные носки. Вспомнили своих товарищей из отряда Алексея Иосифовича Яцковского. Они сейчас должны исследовать долину гейзеров. Там еще жаркое лето, и нет надобности закутываться на ночь во все наличные теплые вещи.

      Подъем Баженов скомандовал в пятом часу утра, когда едва брезжил рассвет. Поеживаясь от холода (термометр показывал минус четыре градуса), быстро собрались.

      — Все готовы? — обратился к нам начальник отряда.

      Мертвую тишину уснувших гор разорвал треск ракеты. Предутренней звездой улетела она ввысь. Это сигнал вулканологам, наблюдавшим за восхождением из Ключей.

      Первое время шли по крутым осыпям. Солнце не скоро появилось над северо-западной стороной сопки, по которой проложен наш маршрут.

      Камни, прочно сцементированные льдом, надежно держались на склоне: опасаться камнепадов пока не приходилось. А, по свидетельству предыдущих восходителей, именно они делают подъем на сопку весьма рискованным.

      Группа медленно, но уверенно набирала высоту. Неуклонно ползла по шкале стрелка альтиметра: три тысячи метров, три четыреста, три шестьсот...

      Через каждые двадцать минут — пятиминутный отдых. Туристы подкреплялись пищей. Интересно, что многие продукты теряют здесь, на большой высоте, свой первоначальный вкус. Пресным казался шоколад, слишком сухой и соленой — колбаса. Самое вкусное — глюкоза с аскорбиновой кислотой.

      Наконец, лучи солнца упали на склон, и он словно ожил.

      — Камень! — раздался предостерегающий возглас Николая Баженова. Мимо отряда, словно шмель, пронесся осколок породы. Ударившись неподалеку, он сбил несколько других камней, и те с грохотом понеслись дальше.

      С этих пор вокруг нас то и дело, как гигантские кузнечики, прыгали вниз по склону камни. Только успевай следить! С трудом удалось отыскать более или менее безопасный маршрут.

      Через несколько часов на пути отряда встали крутые скалы. Они оказались сильно разрушенными. Днем вода от тающего снега проникает в мельчайшие трещинки, а ночью лед с треском, похожим на пушечные выстрелы, крушит гнейсы и базальты. Действие незаметной влаги сильнее орудийных залпов. Капли воды подтачивают и разъедают самые прочные породы, словно черви ствол могучего дерева.

      С облегчением вздохнули мы, когда вышли на снежник. Но вскоре убедились, что радость была преждевременной. Снег здесь плотный, порой переходил в лед. На участках, где крутизна особенно велика, приходилось идти способом «в три такта»: сначала каждый вонзает впереди себя ледоруб, затем, крепко держась за него руками, делает два коротких шага вверх; окованные металлом ранты высокогорных ботинок с силой вбиваются в твердый наст; ледоруб переносится выше, снова два коротких шага. Движения однообразны. В такие минуты не хотелось думать о трудностях и опасностях, которые ждут впереди. Вспоминались друзья и знакомые, оставшиеся внизу, в шумных городах.

      Но нельзя ослаблять внимания ни на секунду, иначе жди неприятных сюрпризов.

      На высоте около четырех тысяч метров в лицо ударил холодный порывистый ветер. Он вызывал слезы на глазах, затруднял и без того учащенное дыхание. Сверху донесся резкий запах газов, вырывающихся из кратера.

      Газы осложняли подъем на вулкан. Поэтому отряд поднимался с наветренной стороны.

      Все вокруг было залито ярким солнечным светом. Но нельзя сказать, чтобы кому-нибудь из нас было жарко. Термометр показывает минус шесть градусов.

      Все сильнее охватывала тело усталость. Каждый мускул наливался свинцом. Движения становились менее точными. Вялость, безразличие ко всему происходящему — признаки горной болезни. Больших усилий воли стоило продолжать наблюдение за приборами, собирать образцы минералов, делать записи в блокнотах. Даже расстегнуть футляр фотоаппарата и «щелкнуть» несколько видов здесь не так просто, как внизу, в Ключах.

      ... К четырнадцати часам дня отряд достиг «шарры» — глубокого оврага, выдолбленного в склоне вулканическими бомбами — раскаленными камнями за одну ночь во время извержения вулкана в 1945 году. Отсюда хорошо был виден кратер. Громадные клубы пара и газов вырывались из жерла, их не мог разогнать даже свирепый ветер.

      Последние десятки метров — самые трудные. Острее давал себя знать недостаток кислорода, газы вызывали тошноту, головную боль. Кажется, до кратера рукой подать. Появилось желание скинуть рюкзак, веревку, собрать все силы и последним броском выскочить к кратеру. Малоопытный турист, Михаил Рыжов несколько ускорил движение, но уже через десять-пятнадцать секунд остановился, прерывисто дыша, и склонился грудью на ледоруб.


      Медленно, метр за метром, приближался отряд к вершине. Она уже на расстоянии броска камнем, но еще не покорена. До кратера — двадцать... десять... пять метров. Вот первый вступил на его край, следом выбрались остальные. Высота четыре тысячи восемьсот пятьдесят метров.

      Кратер Ключевской сопки — это огромная воронка диаметром до четырехсот и глубиной до ста пятидесяти метров. Скалистые края ее круто обрываются. Дно кратера покрыто застывшей лавой, пеплом, вулканическими бомбами. Жерло — отверстие, через которое во время извержения выбрасывается лава,— в период затишья закупорено. Зато из многочисленных трещин и расселин внутри вырываются струи горячих газов и пара. Когда они курятся слабо, возможен спуск в кратер. Но обычно газы и пар, имеющие начальную температуру до трехсот градусов, целиком заполняют воронку.

      Так было и сейчас. Сквозь клубящуюся завесу нельзя что-либо рассмотреть. Все же один из нас, обвязавшись веревкой, попытался спуститься в кратер, однако был вынужден отказаться от этой мысли: опасный эксперимент грозил удушьем.

      Пришлось ограничиться фотографированием и зарисовками краев кратера. Михаил Рыжов запечатлел торжественный момент на кинопленку. Но пора было возвращаться. Спуск, как это часто бывает в горах, оказался труднее и опаснее подъема. В штурмовой лагерь мы пришли уже в полной темноте. Только теперь каждый из нас вздохнул с облегчением. Черноту ночи рассекла короткая вспышка ракеты, огненные брызги растаяли над нами. Многочасовая борьба за каждый метр высоты завершена победой. Высочайший вулкан Азии и Европы еще раз покорен человеком.

Автор:

Представьтесь, пожалуйста:
* Размер сообщения ограничен (400 зн.)
Код защиты: =>