Иван Иваныч (стр.1)

Опубликовано: 24/09/2013 Читателей: 1367


      Во всю ширь реки и метров двести вниз по руслу бурлящие клубки так и выскакивали на поверхность. А над каждым клубком вспыхивала и гасла маленькая радуга. Тысячи радуг над хрустальной рекой!

      — Песню, песню давайте! — подбадривал Иван Иваныч. Не запеть так и не успели: невдалеке уже грохотал третий порог — Кобыровский.

      — Гух-ух-ух! — запрыгала лодка, ударяясь носом в высокие волны...

      Самым страшным оказался порог Щеки.

      Лоцман надеялся обойти его по неглубокой протоке слева. Но она обмелела. А мы уже сунулись в нее. Течение увело нас от фарватера. Стали круто разворачиваться, и лодка потеряла управление.

      — Две пары за борт!

      Четверо парней послушно прыгнули в воду. Поеживаясь от холода, тяжело дыша, они завернули нос вправо. Гребцы нажали, и лодка, чиркнув по каменистому дну острым килем, вошла в фарватер. А когда мы втащили через борт мокрых ребят, она уже мчалась так, что свистело в ушах.

      Все ближе и ближе подступала узкая горловина в русле Бии, прозванная Щеками. Слева зеленел островок, справа врезался в черный омут крутой, скалистый бом, до боли в глазах освещенный полуденным солнцем. И нас, как на буксире у глиссера, бешено тянуло к этому бому.
Серые глаза Ивана Иваныча так и застыли на какой-то точке берега.

      — Весла на укол! — скомандовал он, передавая мне рукоять и хватаясь за шест.
Лодка почти коснулась носом морщинистой серой скалы, когда лоцман, ловко прыгнув по скамейкам с шестом наперевес, со всей силой, резко, гулко ударил в бом. Грозная каменная стена мигом отлетела от нас метров на тридцать.

      — Дайте закурить, хлопцы! — как-то просто и сердечно сказал Иван Иваныч, ладонью левой руки смахнув пот, который крупными каплями катился со лба на глаза.— Эх, и не желал бы я искупаться вместе с вами в этих проклятых Щеках! — улыбаясь, он выпустил носом две синие струйки дыма.— Однако давайте к берегу.
Лодка причалила к лужайке, и Ивана Иваныча словно подменили: он опять стал тихим, робким, каким я знал его в Артыбаше, и просто затерялся в шумной группе туристов. На стоянке мы услыхали от него всего лишь одну фразу, обращенную к девушкам:

      — Извините, конечно, может, вам малинки хочется, так я сведу.

      И, спокойный, молчаливый, пошел в тайгу показывать малинник.
Ниже Турочака, в широкой заводи, бригада сплавщиков вязала плот.
Русый парень в солдатской фуражке, без рубахи, в длинных резиновых сапогах бегал по берегу и покрикивал:

      — Чаль правую! Гони кругляк на середину!

      Его бригада работала по авралу. С верховьев подошли молем, в россыпь, бревна: остро пахнущие смолой бронзовые стволы кедров, седые стволы пихты, кругляки из березы, осины, черемухи.

      Плот вязали из строевого леса, а волна подгоняла легкий кругляк, и он мешал работе.
— Жми кругляк рёчно! — гаркнул бригадир и широкими прыжками легко и даже красиво помчался по бревнам к середине залива. Сплавщики устремились за ним, отжали кругляк к тросу, который перегораживал залив и не давал бревнам прорваться в Бию.

      Заметив, что мы стали на дневку, бригадир направился к нам по шаткому настилу из бревен, балансируя длинным шестом багра, как гимнаст на канате.

      — Иван Иванычу привет! — сказал он, протягивая лоцману мокрую руку.
— Здравствуй, Василь! Опять у тебя запарка?
— И не говори! Лес пустили навалом, не успеваю обрабатывать, прыгаю вот так целый день.
— А когда отчаливаешь?

Автор:

Представьтесь, пожалуйста:
* Размер сообщения ограничен (400 зн.)
Код защиты: =>